Фабула дела.
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 16.09.2019 с Дьячкова Ю.И. в пользу должника взыскано 76 358 898, 64 руб. в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
При этом приговором Никулинского районного суда города Москвы от 29.04.2016 Дьячков Ю.И. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. б ч. 2 ст. 199 УК РФ. Обвинение в отношении Дьячкова Ю.И. было основано на решении налогового органа о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения.
Впоследствии, на основании указанного приговора в суде общей юрисдикции с Дьячкова Ю.И. в пользу ИФНС был взыскан материальный ущерб, причиненный в результате преступления в размере 53 053 008 руб. 78 коп.
Возражая против взыскания с него 76 358 898, 64 руб. в порядке субсидиарной ответственности, Дьячков Ю.И. полагал, что взыскание с него в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности 53 053 008,78 руб. будет являться повторным и потому неправомерным, указывая на тождественность исков в указанном размере.
Позиция первой инстанции, апелляции и кассации.
Определяя размер ответственности Дьячкова Ю.И., суды сослались на положения пункта 11 статьи 61.11, статьи 142 Закона о банкротстве и исходили из того, что наличие оснований для привлечения к ответственности установлено вступившим в законную силу судебным актом, а поскольку размер непогашенных требований кредиторов составляет 76 358 898,64 руб., с ответчика взыскана именно эта сумма.
Суды отклонили довод ответчика о том, что с него дважды взыскали денежные средства за одно и то же правонарушение, отметив, что гражданский иск о взыскании ущерба за совершенное преступление в размере неуплаченных налогов нетождественен иску о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.
Суды со ссылкой на статью 399 ГК РФ указывали, что субсидиарная ответственность является дополнительной гарантией удовлетворения требований кредиторов в случае исчерпания иных способов защиты их имущественных интересов в рамках дела о банкротстве, привлечение к субсидиарной ответственности возможно лишь по специальным нормам законодательства о банкротстве, указанных в статьях 61.11, 61.12 Закона о банкротстве.
В рассматриваемом деле размер ответственности ответчика был установлен как совокупный размер реестровых и зареестровых требований кредиторов, а также требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника, следовательно, по мнению судов трех инстанций, имеющую различную правовою природу с материальным ущербом взысканным с ответчика за совершение преступления (статья 199 УК РФ), что не приводит к двойному взысканию налогов, поскольку основанием гражданского иска является причинение ущерба бюджету государства преступными действиями, а в рамках дела о банкротстве подлежат удовлетворению требования кредиторов должника.
Позиция ВС РФ1.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ акцентировала внимание на вопросе о конкуренции двух видов требований: о привлечении к субсидиарной ответственности и о возмещении ущерба, причиненного преступлением, указав, что для решения вопроса о том, являются ли названные иски тождественными, в первую очередь, необходимо определить их правовую природу.
В частности, Экономическая коллегия указала, что:
- правовым основанием для удовлетворения иска о возмещении ущерба причиненного преступлением являлись положения пункта 1 статьи 1064 ГК РФ, устанавливающие обязанность по возмещению вреда в полном объеме лицом, его причинившим – в обособленном споре приговором суда установлено, что Дьячковым Ю.И. как руководителем общества причинен вред казне (интересы которой представляет уполномоченный орган) посредством совершения умышленных действий, приведших к непоступлению сумм налогов в бюджет. Таким образом, судом общей юрисдикции был рассмотрен прямой иск кредитора общества к его руководителю о возмещении причиненного данному кредитору вреда противоправными действиями руководителя.
- требование о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства. Такой иск фактически точно так же направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают в том числе положения статьи 1064 ГК РФ.
В институте субсидиарной ответственности остается неизменной генеральная идея о том, что конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам. Данная характеристика подобного иска является сущностной, что сближает его со всеми иными исками, заявляемыми на основании положений статьи 1064 ГК РФ. Разница заключается лишь в том, довело ли контролирующее лицо должника до банкротства либо нет, от чего зависит подлежащая взысканию сумма, при том что размер ответственности сам по себе правовую природу требований никак не характеризует. Соответственно, ВС РФ был сделал разумный вывод, что при определении соотношения этих требований необходимо исходить из их зачетного характера по отношению друг к другу (пункт 1 статьи 6, абзац первый пункта 1 статьи 394 ГК РФ).
Таким образом, как предмет, так и основание предъявленного в рамках настоящего обособленного спора требования и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают.
Фигуры материальных истцов в части уполномоченного органа также совпадают поскольку при определении вопроса, совпадают ли стороны, необходимо исходить из того, что требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заявляется в интересах кредиторов основного должника, выступающих фактически материальными истцами (косвенное требование).
Экономическая коллегия также указала, согласно подпункту 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона о банкротстве кредиторам после удовлетворения иска о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности предоставлено полномочие выбрать способ распоряжения требованием к контролирующему лицу в виде уступки кредитору части этого требования в размере требования кредитора. Те есть уполномоченный орган, заявляя прямой иск к руководителю должника о возмещении причиненного вреда вне рамок дела о банкротстве, фактически выбрал способ распоряжения частью принадлежащего ему требования. При этом наличие потенциальной возможности удовлетворить свое требование с помощью иного процессуального механизма само по себе признака тождественности второго иска не устраняет.
Из вышеизложенного следует вывод ВС РФ, что суды при рассмотрении вопроса об определении размера ответственности ошибочно отклонили возражения Дьячкова В.И. о совпадении предъявленного к нему требования по предмету, основанию и сторонам с иском, рассмотренным Московским городским судом, в части 53 053 008,78 руб. поскольку в данном случае совпадает как личность должника, так и состав возникновения обязательства, то есть имеется одно обязательство одного должника, что исключает применение норм о солидаритете.
Ранее правоприменительная практика шла по пути взыскания с директора ущерба в рамках уголовного дела и в рамках субсидиарной ответственности. Нынешняя позиция Верховного суда РФ представляется обоснованной и логичной, поскольку не позволит впредь взыскивать, по сути, один и тот же ущерб с генерального директора несколько раз в рамках гражданского иска на основании приговора суда и в рамках рассмотрения спора о привлечении его к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве.
