Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными сделками (дело № А56-18086/2016): соглашения, заключенного должником (общество «Грама»), ЗАО «Империя-Фарма» (в настоящее время акционерное общество «Торговый дом «Фармация»; далее – Торговый дом) и ОАО «Синтез» (далее – Компания), а также действий по перечислению 9 816 900 руб. 19 коп. в пользу Компании, совершенных в период с 05.05.2015 по 29.05.2015. Конкурсный управляющий также просил применить последствия недействительности перечисленных сделок в виде взыскания указанной суммы с Компании в конкурсную массу Общества.
Определением суда первой инстанции от 17.06.2019 данные заявления удовлетворены в части признания недействительным соглашения о переводе долга, в остальной части в удовлетворении требований отказано.
Суд первой инстанции установил, что соглашение о переводе долга совершено при неравноценном встречном исполнении со стороны Торгового дома, поскольку должник, уплатив реальные денежные средства, получил взамен право требования к Торговому дому в преддверии его банкротства. Суд не согласился с доводами Компании о пропуске заявителями срока исковой давности и, отметив допущенное сторонами соглашения о переводе долга злоупотребление правом, признал его недействительной сделкой.
Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2020 определение суда первой инстанции отменено в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительными расчетных операций по перечислению компании 266 184 224 рублей 18 копеек и применении последствий их недействительности; в отмененной части принят новый судебный акт об удовлетворении указанных требований.
Апелляционный суд согласился с выводом суда первой инстанции о неравноценности встречного предоставления по соглашению о переводе долга. Отменяя определение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении заявления о признании недействительными платежей, совершенных в пользу Компании, суд апелляционной инстанции принял во внимание, что Компания не могла не знать о наличии у Торгового дома признаков несостоятельности на момент заключения соглашения о переводе долга.
При таких обстоятельствах апелляционный суд посчитал, что Компания, принимая исполнение от Общества, не могла не осознавать, что последнее не сможет реализовать перешедшие к нему в соответствии с пунктом 2.4 соглашения права требования к Торговому дому, в связи с чем пришел к выводу о допущенном Компанией злоупотреблении правом и причинении вреда имущественным правам кредиторов должника.
Арбитражный суд Северо-Западного округа постановлением от 13.07.20201 постановление суда апелляционной инстанции оставил без изменения. Суд кассационной инстанции указал, что суды обоснованно заключили, что соглашение о переводе долга совершено при неравноценном встречном исполнении, и признали его недействительной сделкой.
Суд округа, признавая срок исковой̆ давности непропущенным, исходил из того, что к спорным отношениям подлежит применению трехлетний срок исковой давности, так как должником, компанией и торговым домом допущено злоупотребление правом со ссылкой на п.1 ст.10 ГК РФ, пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».
ВС РФ, отменяя судебные акты нижестоящих инстанций и направляя спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции указал на следующие нарушения судов2.
Правонарушение, заключающееся в необоснованном принятии должником дополнительных долговых обязательств и (или) в необоснованной передаче им имущества другому лицу, причиняющее ущерб конкурсной массе и, как следствие, наносящее вред имущественным правам кредиторов должника, например, вследствие неравноценности встречного исполнения со стороны контрагента должника, является основанием для признания соответствующих сделок, действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве.
Согласно сложившейся судебной практике применение статьи 10 ГК РФ возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.
Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 ГК РФ исходя из общеправового принципа «специальный закон отстраняет общий закон», определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.
При этом сделки, указанные в статье 61.2 Закона о банкротстве, являются оспоримыми и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса.
В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11 особо обращено внимание на недопустимость квалификации сделок с предпочтением или подозрительных сделок как ничтожных в целях обхода правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам.
В рассматриваемом судами случае, вмененные компании нарушения в полной мере укладывались в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов; оснований для применения к спорным отношениям статьи 10 ГК РФ и, как следствие, трехлетнего срока исковой давности не имелось.
Вопреки позиции судов законодательство связывает начало течения срока исковой давности, прежде всего, с моментом, когда первый уполномоченный на оспаривание сделок арбитражный управляющий должен был, то есть имел реальную возможность, узнать о сделке и о нарушении этой сделкой прав кредиторов (пункт 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).
Абзацем третьим пункта 1 статьи 67 Закона о банкротстве на временного управляющего возложена обязанность по проведению анализа финансового состояния должника. Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, спорное соглашение о переводе долга перед компанией не являлось уникальным для должника, в марте – апреле 2015 года оно заключило серию такого рода сделок с рядом крупных фармацевтических организаций на общую сумму около 1,3 млрд. рублей. Ввиду наличия в оспариваемом соглашении условия о перечислении торговым домом платы за перевод долга перед компанией должнику дебиторская задолженность по этому соглашению подлежала отражению в данных бухгалтерского учета упомянутого общества. Факты сокрытия от арбитражного управляющего информации об имевших в преддверии банкротства переводах долгов не были установлены судами. Равным образом в судебных актах не указано на то, что дебиторская задолженность торгового дома по соглашению о переводе долга не была отражена в бухгалтерском учете должника. Намерение управляющего максимально сосредоточиться на заключении мирового соглашения не освобождает его от исполнения иных обязанностей, в том числе от исполнения предусмотренной абзацем седьмым пункта 2 статьи 20.3 Закона о банкротстве обязанности по сбору сведений о подозрительных сделках и действиях, информированию о них кредиторов.
При таких обстоятельствах судам следовало проверить, должен ли был управляющий при надлежащем проведении анализа финансового состояния общества «Грама» еще в процедуре наблюдения узнать об имущественном положении последнего, о заключении им спорного соглашения, наличии у торгового дома непогашенной задолженности по данному соглашению и о проведении на основании указанного соглашения платежей в пользу компании. Без выяснения названных обстоятельств невозможно правильно определить начало течения годичного срока исковой давности по заявлению конкурсного управляющего. Однако суды соответствующую проверку не провели.
Также Экономколлегимя ВС РФ отметила, что компания обращала внимание на то, что еще 12.09.2016 в рамках дела о банкротстве должника она предъявила к включению в реестр требований кредиторов задолженность, основанную на спорном соглашении о переводе долга, оставшуюся непогашенной новым должником, данная задолженность была включена в реестр. Компания полагала, что в процедуре наблюдения временный управляющий и кредиторы общества «Грама» имели возможность ознакомиться с требованием компании и приложенными к нему документами, из которых должны были узнать о наличии соглашения о переводе долга перед компанией и факте осуществления обществом «Грама» платежей на основании этого соглашения. Данные возражения компании в нарушение положений статей 71, 185 АПК РФ не были оценены судами.
ВС РФ при новом рассмотрении дела дал указания суду определить начало течения срока исковой давности по заявленным требованиям исходя из сложившейся судебной практики применения норм об исковой давности при оспаривании сделок в банкротстве, после чего, в случае предъявления требований в пределах срока исковой давности, разрешить спор по существу.
