В определении от 19.04.2022 по делу №А40-281119/2018 (305-ЭС21-27211) - https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/dccee91a-649a-4b29-9b36-25a9d155b215/e564ae34-522f-444c-9b15-7cfd5588a0c2/A40-281119-2018_20220419_Opredelenie.pdf?isAddStamp=True Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации указала на необходимость при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц устанавливать момент объективного банкротства и размер новых обязательств.
Обстоятельства дела
В рамках дела о банкротстве конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении бывшего руководителя должника - Красовицкого Б.С. (он также являлся 100% участником) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Основания, указанные в заявлении - ответчиком не исполнена обязанность по передаче документов финансово - хозяйственной деятельности должника, искажена бухгалтерская документация, а также не исполнена обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом.
Позиции судов:
Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляцией и кассацией заявление удовлетворено.
Удовлетворяя заявление, суды сослались на положения статей 9, 61.11, 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее – Закон о банкротстве) и исходили из наличия оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве. По мнению судов, директор должен был инициировать судебный процесс банкротства должника не позднее 31.07.2018, чего он не сделал. При этом суды установили, что на июль - август 2018 года должник имел задолженность перед обществом "Капитал-Траст-Инвест" на основании соглашения от 06.09.2017 № 4 по договору о переводе долга от 06.09.2017 № 2 (далее – соглашение № 4) и обществом "Единая арендная система" по договору субаренды нежилого объекта недвижимости от 01.07.2017 № ЕАС-ПИФ1-1Б/DGП/17/ЕА249 (далее – договор субаренды от 01.07.2017), которая впоследствии включена в реестр требований кредиторов. С момента возникновения задолженности (с июля 2018 года) для контролирующего должника лица являлось очевидным, что должник отвечал признакам неплатежеспособности. Оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за доведение до банкротства суды не установили.
Производство по заявлению в части определения размера ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.
Позиция Верховного суда:
В статье 61.12 Закона о банкротстве законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве. Суды установили, что Красовицкий Б.С. должен был инициировать процесс банкротства должника не позднее 31.07.2018. С моментом возникновения такой обязанности суды отождествили неисполнение должником обязательств по внесению арендной платы за июль 2018 года. Вместе с тем, Красовицкий Б.С. указывал, что по условиям договора субаренды от 01.07.2017 арендная плата уплачивается в срок не позднее 25 числа текущего месяца, что не могло служить основанием для подачи заявления о банкротстве в срок до 31.07.2018. Указанные доводы оценку судов не получили. При этом обязательства, ответственность по которым возложена на Красовицкого Б.С., представляют собой ежемесячные платежи по соглашению № 4 (с 25.08.2018 по 28.02.2019) и договору субаренды от 01.07.2017 (за июль-август 2018 года), то есть должник принял на 4 себя эти обязательства еще в 2017 году, в момент заключения указанных сделок. В это время, как установили суды, на стороне руководителя еще не возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного общества, а значит, не имел место обман кредиторов руководителем путем нераскрытия информации о тяжелом финансовом положении общества. При таких условиях указанные обязательства не могли быть включены в размер субсидиарной ответственности, определяемый на основании пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве.
Вывод судов о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника является преждевременным.
Обжалуемые судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении суду надлежит установить момент, когда у ответчика возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о признании общества банкротом с учетом доводов и возражений сторон, а также проверить, имеются ли у должника какие-либо обязательства перед кредиторами, возникшие после истечения месячного срока на подачу такого заявления и до возбуждения дела о банкротстве.